Крыши у мира нет. Есть – стена, сделай шаг –
и начинается шум, таверна
со смехом и руганью, бой часов и битье по зубам, свояк
с поехавшей крышей, пред коим дрожат безмерно.
Дикий взрыв и топот опоздавших спасателей. Корабли,
надутые ветром и важностью. Деньги, стремящиеся в основе
своей не к тем людям. Претензии, что легли
на претензии. Тюльпаны в поту от предчувствий соцветной крови.
С этого места, сквозь стену – прямехонько в мастерскую,
в мгновенье, живущее дальше само
собой. "Урок музыки" и (я рискую
ошибиться) "Женщина в голубом, читающая письмо" –
она на восьмом месяце, у нее два сердца, но вера
одна. Позади нее карта какой-то Terra
Incognita... Дыхание замирает... Неизвестная голубая
драпировка сливается с креслами. Золотые
гвозди врываются в комнату, застывая
в воздухе, как не забитые, а – влитые.
Уши заложены от глубины и высоты одновременно.
Это – давленье на стену с другой ее стороны.
Оно заставляет явленья парить. А стены
делают кисть устойчивей. Наличие же стены
рано иль поздно толкает на
прохождение сквозь... Это – нужно, хоть после – нужна аптека...
Мир – один, ну а стен... Стена
есть, по сути, часть человека,
ибо знает он или не знает, а это – ген
взрослых... Лишь для детей не существует стен.
Где кончаются стены, там
начинается небо. Как молитва стен пустоте.
И та
лицо обращает и шепчет нам:
"Я – открыта. Я – не пуста".
(пер. И.Кутика).
Перевод Роберта Блая:
It’s not a sheltered world. The noise begins over there, on the other side of the wall
where the alehouse is
with its laughter and quarrels, its rows of teeth, its tears, its chiming of clocks,
and the psychotic brother-in-law, the murderer, in whose presence
everyone feels fear.
The huge explosion and the emergency crew arriving late,
boats showing off on the canals, money slipping down into pockets
– the wrong man’s –
ultimatum piled on the ultimatum,
widemouthed red flowers who sweat reminds us of approaching war.
And then straight through the wall — from there — straight into the airy studio
in the seconds that have got permission to live for centuries.
Paintings that choose the name: “The Music Lesson”
or ” A Woman in Blue Reading a Letter.”
She is eight months pregnant, two hearts beating inside her.
The wall behind her holds a crinkly map of Terra Incognita.
Just breathe. An unidentifiable blue fabric has been tacked to the chairs.
Gold-headed tacks flew in with astronomical speed
and stopped smack there
as if there had always been stillness and nothing else.
The ears experience a buzz, perhaps it’s depth or perhaps height.
It’s the pressure from the other side of the wall,
the pressure that makes each fact float
and makes the brushstroke firm.
Passing through walls hurts human beings, they get sick from it,
but we have no choice.
It’s all one world. Now to the walls.
The walls are a part of you.
One either knows that, or one doesn’t; but it’s the same for everyone
except for small children. There aren’t any walls for them.
The airy sky has taken its place leaning against the wall.
It is like a prayer to what is empty.
And what is empty turns its face to us
and whispers:
“I am not empty, I am open.”
и начинается шум, таверна
со смехом и руганью, бой часов и битье по зубам, свояк
с поехавшей крышей, пред коим дрожат безмерно.
Дикий взрыв и топот опоздавших спасателей. Корабли,
надутые ветром и важностью. Деньги, стремящиеся в основе
своей не к тем людям. Претензии, что легли
на претензии. Тюльпаны в поту от предчувствий соцветной крови.
С этого места, сквозь стену – прямехонько в мастерскую,
в мгновенье, живущее дальше само
собой. "Урок музыки" и (я рискую
ошибиться) "Женщина в голубом, читающая письмо" –
она на восьмом месяце, у нее два сердца, но вера
одна. Позади нее карта какой-то Terra
Incognita... Дыхание замирает... Неизвестная голубая
драпировка сливается с креслами. Золотые
гвозди врываются в комнату, застывая
в воздухе, как не забитые, а – влитые.
Уши заложены от глубины и высоты одновременно.
Это – давленье на стену с другой ее стороны.
Оно заставляет явленья парить. А стены
делают кисть устойчивей. Наличие же стены
рано иль поздно толкает на
прохождение сквозь... Это – нужно, хоть после – нужна аптека...
Мир – один, ну а стен... Стена
есть, по сути, часть человека,
ибо знает он или не знает, а это – ген
взрослых... Лишь для детей не существует стен.
Где кончаются стены, там
начинается небо. Как молитва стен пустоте.
И та
лицо обращает и шепчет нам:
"Я – открыта. Я – не пуста".
(пер. И.Кутика).
Перевод Роберта Блая:
It’s not a sheltered world. The noise begins over there, on the other side of the wall
where the alehouse is
with its laughter and quarrels, its rows of teeth, its tears, its chiming of clocks,
and the psychotic brother-in-law, the murderer, in whose presence
everyone feels fear.
The huge explosion and the emergency crew arriving late,
boats showing off on the canals, money slipping down into pockets
– the wrong man’s –
ultimatum piled on the ultimatum,
widemouthed red flowers who sweat reminds us of approaching war.
And then straight through the wall — from there — straight into the airy studio
in the seconds that have got permission to live for centuries.
Paintings that choose the name: “The Music Lesson”
or ” A Woman in Blue Reading a Letter.”
She is eight months pregnant, two hearts beating inside her.
The wall behind her holds a crinkly map of Terra Incognita.
Just breathe. An unidentifiable blue fabric has been tacked to the chairs.
Gold-headed tacks flew in with astronomical speed
and stopped smack there
as if there had always been stillness and nothing else.
The ears experience a buzz, perhaps it’s depth or perhaps height.
It’s the pressure from the other side of the wall,
the pressure that makes each fact float
and makes the brushstroke firm.
Passing through walls hurts human beings, they get sick from it,
but we have no choice.
It’s all one world. Now to the walls.
The walls are a part of you.
One either knows that, or one doesn’t; but it’s the same for everyone
except for small children. There aren’t any walls for them.
The airy sky has taken its place leaning against the wall.
It is like a prayer to what is empty.
And what is empty turns its face to us
and whispers:
“I am not empty, I am open.”
Комментариев нет:
Отправить комментарий